Война не была для Маргариты абстрактным понятием. Она стала той плотной, душной материей, из которой состояли ее дни и ночи, едва ей исполнилось восемнадцать. Детдом, потом завод, а затем — добровольцем на фронт. Для нее, дочери «врагов народа», исчезнувших в мрачных жерновах тридцать седьмого, это был не только порыв защитить Родину, но и шанс обрести […]

Введение Осень разлилась по городу грустными красками. Листья, покрытые инеем, хрустели под ногами, как забытые детские мечты, раздавленные тяжелыми шагами реальности. Дом Вероники Петровны и её мужа всегда казался безопасным убежищем: уютная квартира, запах свежеиспеченного хлеба, ровный, спокойно мерцающий свет настольной лампы. Казалось, ничто не нарушит идиллический порядок их жизни. Их дочь, Лариса, была для […]

Шесть лет. Не такой уж большой срок, если мерить его вечностью. Но для человеческой души, растерзанной предательством, это целая эпоха. Эпоха, которую я, Алиса, прожила как в тумане, где каждый день был похож на предыдущий, окрашенный в оттенки пепла и тихой, нескончаемой боли. Все рухнуло в один вечер. Тот самый, когда я, сияя от счастья, […]

Память — странный часовой. Она прячет самые важные ключи в самых неожиданных местах. Мне понадобилась целая жизнь, чтобы найти один такой ключ. Он ржаво торчал в щели покосившейся калитки чужого дома, на краю давно забытой деревни. Именно там, случайно подслушав чужой разговор, я услышала правду, которая перевернула всё моё существование. Правду, что развязала тугой, затянутый […]

Бывают дни, которые ничем не отличаются от предыдущих. Они как клоны, как капли дождя на запотевшем стекле — однообразные, серые, бесконечные. Для Сони такой чередой клонов стали последние три месяца. Ее дом, некогда бывший крепостью и тихой гаванью, превратился в проходной двор, где чужие люди распоряжались ее жизнью с спокойной уверенностью хозяев. Она стояла у […]

Аромат яблочного пирога, только что вынутого из духовки, висел в воздухе густым, уютным облаком. Он смешивался с горьковатыми нотами свежезаваренного чая с чабрецом — запахом покоя, запахом дома. Алина вытерла руки о полотенце, на лице — лёгкая улыбка усталости и предвкушения. Ещё пятнадцать минут, и Игорь должен был переступить порог, сбросить тяжёлый портфель и натянутую […]

Вероника медленно опустила фарфоровую чашку с остывшим капучино. Золотая каемка на краю показалась ей сейчас до смешного вычурной и безвкусной. Ее пальцы, унизанные бриллиантами и платиной — безмолвными свидетелями двадцати лет замужества, слегка подрагивали, и свет, отражавшийся в идеально ограненных камнях, казался насмешкой. Через панорамное окно ресторана «Белладжио» открывалась панорама вечернего мегаполиса: неоновые реки машин, […]

Они растили не ребенка, а идеал. Хрупкий, безгласный идеал, чье существование измерялось пятерками в дневнике за поведение и одобрительными кивками соседей. Их мир, квартира в престижном районе, пахла не жизнью, а воском для мебели и ароматическими свечами, заглушающими любые посторонние запахи. Вероника Петровна, женщина с жестким профилем и несгибаемыми принципами, и ее муж, Дмитрий Сергеевич, […]

Ожидание — это отдельная вселенная, сотканная из теней прошлого и призраков будущего. Для Лидии оно стало смыслом существования, ритуалом, воздухом, которым она дышала все эти долгие, истомленные войной годы. Каждый день она отмеряла не часами, а шагами по скрипучему полу своего пустого дома, взглядами, украдкой брошенными на занесенную снегом дорогу, и беззвучным шепотом молитв, которые […]

Холод погреба был особенным — не живительной прохладой, а затхлым, спертым холодом забвения. Спускаясь по скрипучим, истертым ступеням, Лидия погружалась в подземелье, где время, казалось, застыло. Она зажгла керосиновую лампу, и дрожащий огонек, борясь с густым мраком, выхватывал из тьмы припасы, расставленные с почти монашеской аккуратностью. Ее пальцы, шершавые от работы, скользнули по прохладным бокам […]

Лагерь Кэмп-Пендлтон засыпал, пропитанный вечерней прохладой и стойким запахом оружейной смазки, пороха и соленого дыхания Тихого океана. Для сержанта Джеремайи Филлипса этот микс был родным, ароматом двадцати лет жизни, отмерянной чередой приказов, марш-бросков и выстрелов. Дисциплина была не просто сводом правил; она вросла в него, как вторая кожа — грубая, проверенная, не знающая сомнений. Он […]

Запах жареного лука, едкий и навязчивый, всегда будил её первым. Он просачивался сквозь щель под дверью спальни, смешиваясь с ароматом дешёвого стирального порошка, которым свекровь, не спрашивая, стирала свои вещи в их машине. Потом слышался голос — громкий, безапелляционный, хозяйский. Звон кастрюль, стук ножа о разделочную доску, звук, который должен был означать домашнее тепло, а […]

Тишина после бури — самая обманчивая. В ней нет успокоения, только гудит в ушах от невысказанного, а по полу, словно осколки той самой разбитой вазы, рассыпаны недоговорённые слова. Они впиваются в босые ноги при каждом шаге, напоминая: ничего не кончилось. Всё только начинается. Анна стояла в дверном проёме, впиваясь взглядом в спину мужчины у окна. […]

Мир существует в двух измерениях. Первое — то, где есть звук, цвет, такт биения сердца. Второе — возникает внезапно, когда из-под ног выдергивают самую важную опору. Тогда наступает вакуум. В нем нет ни слез, ни крика, только глухая, ноющая тишина, в которой пульсирует одно-единственное осознание: *ее больше нет*. Ольга сидела на кухне, в этом измерении […]

Стекло в кухонном окне дрогнуло, звеня от низкого баса его голоса. Казалось, сам воздух сжимался от ярости, вырывавшейся из его глотки. — Кому ты нужна в свои сорок пять?! — прорычал он, и каждое слово было похоже на удар тупым ножом. — Кому?! Посмотри на себя! Анна вцепилась в шершавый край кухонного стола. Это был […]